«Комсомольское рождество»: опыт Свердловской области

В первые годы советской власти религиозные праздники были включены в число официальных. Так, в 1920 г. Екатеринбургский губернский отдел труда установил такие праздничные дни, как Рождество (2 дня — 25 и 26 декабря), Пасха (2 дня — суббота и понедельник), Духов день, Благовещение, Преображение, Вознесение, Успение и Крещение.

Накануне Рождества и Пасхи работу заканчивали в 12 часов дня.
Однако к середине 1920-х годов отношение власти к прежним церковным праздникам заметно изменилось.
В 1923-м в издательстве «Красная новь» вышел сборник материалов для методической помощи местным руководителям «Комсомольское рождество». В нем были представлены тезисы для докладов о значении и сущности Рождества, которые раскрывались в сугубо материалистическом ключе. Одной из главных задач празднования являлось показать связь православного обряда и древних языческих практик.
В сборнике утверждалось, что, цитируем, «в целом рождественские и послерождественские обряды носят ярко выраженный производственный характер. Зола, пепел, зерна, солома — все, что накоплялось в избе и очаге за время святок, выносилось на поле и засевалось ради богатого урожая».
Кроме того, авторы вполне прозрачно намекали, что от проведения религиозных праздников появившиеся тогда представители частной торговли и оставшиеся служители церкви получают определенную выгоду и вредят моральному облику нарождавшегося советского человека.
Вот как об этом писали чуть более ста лет назад: «Во время церковных праздников рабочий тащит свой заработок в трактир к нэпману и там поддается его агитации. Женщины идут в церковь и там поддаются агитации попа, который учит, что нужно любить врагов своих, работать на господ своих не за страх, а за совесть и т.д.».
Политика молодого советского государства, находившегося в капиталистическом окружении, была направлена не только на борьбу с внешними врагами (или теми, кого оно таковыми признавало), но и с внутренней оппозицией. Поэтому «миролюбивая» риторика церкви воспринималась партийными и советскими органами как предательство и работа на ослабление основ государства.
Довольно подробно с «разоблачительных» позиций в пособии описываются рождественские и послерождественские обряды, а также перечисляются святочные развлечения деревенской молодежи до Октябрьской революции.
В качестве возможных форм и методов безбожной пропаганды комсомольским руководителям предлагалось использовать песни, стихи пролетарских поэтов, в частности Владимира Маяковского, частушки, а также инсценировки басен Демьяна Бедного.
Отдельно был прописан сценарий собственно «комсомольского Рождества», в нем с самого начала указывалось целеполагание праздника, который должен был, цитируем, «служить исходным пунктом для широкого развертывания научно-просветительской работы, направленной к созданию материалистического мировоззрения у рабочей молодежи».
Читая данный источник, можно увидеть признание несостоятельными практик проведения антирелигиозных карнавальных шествий и демонстраций с ритуалом «сожжения богов», поскольку данные способы организации мероприятий составителями сборника были запрещены. В качестве главенствующего инструмента пропаганды указывалась лекционная работа в клубах для молодежи – проведение вечеров накануне Рождества, чтобы отвлечь от посещения церквей, а также беседы на тему «Нужны ли нам религиозные праздники».
Для работы в деревнях предлагалось сосредоточить все внимание на читках безбожной литературы и дискуссиях по вопросам естествознания, а также организации на селе культурных развлечений. Особо подчеркивалось, что программа таких вечеров должна быть не только содержательной, но и привлекательной в противовес церковным обрядам. Программа должна была включать игры, хороводы и другие развлечения наряду с лекциями против пьянства и самогоноварения, о борьбе с безграмотностью и суевериями.
Однако уровень «революционного сознания» и подготовки агитаторов на местах, судя по отзывам в региональной прессе, оставлял желать лучшего.
Так, например, на Пышминско-Ключевском медном руднике (Верхняя Пышма) комсомольцы вместо внедрения нового рождественского обряда пошли играть в лотерею к местному жителю, а часть «сознательных комсомольцев и пионеров провели комсомольское рождество, но плохо, так как их было мало». В Режевском районе отмечалось халатное отношение к организации антирелигиозной пропаганды: комсомольцы поставили спектакль, где исполнили две сценки «Бог отец, бог сын и компания» и «Комсомольский рождественский лубок». Ввиду того, что артисты не знали своих ролей, их вступление вызвало у публики лишь смех: «шевелили губами и только. Или, например, поп вышел на сцену, пропел немного, а потом поднял палец к потолку – забыл роль, замолчал и стоит вспоминает. Махнул рукой и ушел». Нижне-Исетская ячейка, из-за неподготовленности одного из агитаторов к докладу, «решила комсомольское рождество не проводить, а устроить на другой день платный спектакль. Спектакль был поставлен, деньги были выручены, а толку от этого получилось мало. Недовольными остались крестьянская молодежь и пионеры, которые много готовились. Довольными остались одни попы, почувствовали, что комсомольцы оставили их в покое».
При этом, позитивный с точки зрения властей опыт внедрения новых обрядов, наряду с недостатками и проблемами, также имелся и активно популяризировался в печати.
Так, комсомольской ячейкой Ленинской фабрики Свердловска «в клубе Большакова были поставлены антирелигиозная пьеска и не большой доклад. Клуб был переполнен молодежью. Рождество прошло с большим успехом. Даже на другой день эта пьеска имела успех у молодежи». В Нижнем Тагиле «три поколения большевиков города собрались в своем рабочем клубе и в городском театре для встречи рождества. По всем клубам города проведены доклады о происхождении бога и поставлены антирелигиозные пьески. Особенно дружно и живо праздник прошел в городском театре. На вечере присутствовали гости, проезжавшие через Нижний Тагил – секретарь ЦК РКП (б) – т. Андреев и секретарь Уралобкома РКП (б) товарищ Харитонов».
Тем не менее мероприятия по насаждению советской обрядности не могли заметно понизить уровень религиозности населения. Об этом, например, свидетельствуют данные из доклада областного совета Союза воинствующих безбожников: в 1933 г. по Свердловску всех родившихся зарегистрированных детей крестили; 39% похорон проходили через совершение религиозных обрядов. И, наконец, 2,2% всех женившихся венчались. 
Использованная литература и источники:
- Казанцева Ю.В. Первомайские праздники на Урале в годы НЭПа / Ю.В. Казанцева // Культура Урала в ХVІ-ХХІ вв.: исторический опыт и современность. Книга вторая: материалы докладов и сообщений Всероссийской научной конференции, посвященной 75-летию профессора В.Г. Чуфарова, Екатеринбург, 22 февраля 2008 г. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 2008. — С. 365-370.
- Комсомольское рождество / Сост. сборник под общ. ред. Политпросвета Ц.К. Р.К.С.М. - Москва: Красная новь, 1923. - 117.
- Лотерея лучше, чем комсомольское рождество // На смену. – 1925. – 6 января, №1.
- Как прошло комсомольское рождество // На смену. – 1925. – 15 января, №4.
- Комсомольское рождество // На смену. – 1925. – 11 января, №3.
- Доклад Свердловского облсовета Союза воинствующих безбожников об итогах работы за первое полугодие 1934 г. 25 сентября 1934 г. // ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 12. Д. 227. Л. 28-31. 
- Общество и власть. Российская провинция. 1917-1985: Документы и материалы в 6 т. Свердловская область. Т. 1. 1917-1941. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 2005.